Творчество А.А. Бестужева-Марлинского достаточно хорошо
освещено в литературоведении, хотя и получило самые противоречивые отзывы,
начиная с великого критика В.Г. Белинского и заканчивая исследованиями
современных учёных. Однако мы хорошо знаем как поэта-декабриста и очень мало – как
писателя-романтика, создавшего яркие образы горцев, отразившего ментальные особенности
дагестанского народа.
На протяжении всей истории русской литературы ХIХ века мы наблюдаем
острый интерес поэтов и писателей к кавказской, в частности, дагестанской,
тематике. После появления поэмы А.С. Пушкина «Кавказский пленник» тема
Кавказа приобретает значение литературной традиции. К кавказской тематике
обращались поэты-декабристы, М.Ю. Лермонтов,
А.А. Бестужев-Марлинский, Л.Н. Толстой и др. Но особо хочется
выделить среди них А.А. Бестужева-Марлинского, чьё творчество опиралось на
реальное знание, личное знакомство с Дагестаном. На превосходное знание им
Дагестана и его жителей указывает В. Шадури: «Изучая местную жизнь,
Бестужев-Марлинский стал одним из крупных знатоков Кавказа. В его
многочисленных произведениях чувствуется хорошее знание жизни и быта народов
Кавказа, их языка, народного творчества, этнографии, истории...». Однако
А.А. Бестужев-Марлинский не только знал Кавказ, но, что ещё важнее,
осознавал, как важны для России знания, которые позволили бы понять и постичь
философию покорённых народов, «их «азиатского» бытия».
К середине ХIХ века познавательных трудов о Кавказе было очень мало.
В основном это были работы иностранных путешественников и учёных, в которых,
разумеется, не были отражены нравы, обычаи, привычки горцев. Об этом говорит
А.А. Бестужев-Марлинский в «Рассказе офицера, побывавшего в плену у
горцев»: «Краснея, должны мы сознаться, сведения о России текут к нам сквозь
иностранное решето. Кавказ имел ту же участь». Именно с крайней бедностью
объективных сведений о Кавказе и нежеланием русских офицеров участвовать в его
изучении связывает русский писатель-романтик наметившиеся трудности в
культурных взаимоотношениях между Россией и Кавказом. В той же работе
А. Бестужев-Марлинский подчёркивает: «Мы жалуемся, что нет у нас
порядочных сведений о народах Кавказа... да кто же в том виноват, если не мы
сами? Тридцать лет владеем всеми выходами из ущелий; тридцать лет опоясываем
угория стальной цепью штыков, и до сих пор офицеры наши, вместо полезных или,
по крайней мере, занимательных известий, вывозили с Кавказа одни шашки,
ноговицы, да пояски под чернью. Самые испытательные выучивались плясать
лезгинку; но далее этого – ни зерна». В суждениях
А.А. Бестужева-Марлинского мы обнаруживаем государственное мышление, ясное
осознание того, что «…познание Кавказа тесно связано с выгодами нашего
отечества».
В течение семи лет, проведённых ссыльным поэтом-декабристом на
Кавказе А.А. Бестужев-Марлинский ознакомился с культурой, бытом, историей
горного края, изучил местный язык и фольклор народов Кавказа. Л.А. Эмирова
и З.Н. Акавов подчёркивают: «Бестужев описывает то, что реально видел и
реально с ним было... Он, как и следует романтику, глубоко ценил народное,
национальное и... быстро умел схватить изнутри дух национальности и её легенд».
Таким образом, мы полагаем, что русского писателя
А.А. Бестужева-Марлинского справедливо считают крупным знатоком Кавказа.
За годы ссылки он изучил жизнь, быт, культуру, характер, нрав, обычаи, традиции
дагестанцев. Это позволило ему наиболее полно и объективно отразить менталитет горского
народа в повести «Аммалат-бек» и прийти к выводу, что знания о кавказцах
выгодны, прежде всего, для России.
Следует признать, что в целом знания о кавказских горцах в
российском обществе ХIХ века были скудными. Этот факт отмечают и составители
известного сборника «Кавказские горцы»: «Между тем, нужно сознаться, что,
несмотря на довольно продолжительное время соприкосновений наших с горцами, в
русском обществе всё ещё господствуют весьма сбивчивые о них понятия. Главная
причина этого, без сомнения, лежит в прошлом, преимущественно военном характере
этих соприкосновений. Словом, положительных сведений о горцах в нашей научной
литературе весьма немного…».
Мы не можем отрицать огромной просветительской роли России на
Кавказе, однако противоречивые чувства вызывают представления некоторых
«европейцев» о «диких» горцах. Такой позиции придерживался Р. Фадеев,
царский генерал и популярный учёный. В своей работе «Кавказская война» он пишет
о горцах: «Население гор, несмотря на коренные различия между племенами по наружному
типу и языку, всегда было проникнуто совершенно одинаковым характером в
отношении к соседям, кто бы они ни были: характером людей до того сроднившихся
с хищничеством, что оно перешло к ним в кровь, образовало из них хищную породу,
почти в зоологическом смысле слова».
К сожалению, и сегодня в нашей стране средства массовой информации
формируют в сознании русского народа аналогичный образ кавказца:
невежественного, агрессивного, жестокого, «сроднившегося с хищничеством».
Информационное поле активно навязывает гражданам своей страны образ
кавказца-врага, вызывающий страх и ненависть. Данный стереотип, разумеется, не
соответствует действительности, однако обыватель не имеет возможности получить
объективную информацию. В условиях современного мира подобное однобокое
освещение образа кавказца недопустимо и даже преступно, так как чревато
дальнейшим ростом волны межнациональной розни и ненависти сограждан России друг
к другу.
Мы считаем, что нельзя здесь обойти стороной достаточно острый и
болезненный вопрос: а может ли один народ цивилизовать другой народ, одна
культура поднять до своего уровня культуру другого народа? Вспомним, что у
цивилизации и культуры каждого народа есть свои законы, присущие только ему.
Как отмечает известный культуролог А. Тойнби, «внедрение чужой культуры
есть процесс болезненный и тяжёлый…».
Мы ни в коей мере не отрицаем того исторически позитивного, что
принесла Россия Кавказу. Мы имеем в виду лишь те фундаментальные
историко-философские заблуждения, когда вопросы цивилизованности отсталых стран
и культур кажутся простыми. Об этом очень точно и ясно говорит известный учёный
и священник А. Мень: «Хорошо известно, что влияние современной
материальной цивилизации на примитивные народы обычно не ведёт к культурному
прогрессу. Наоборот, если оно не сопровождается постепенным процессом духовной
«ассимиляции», оно разрушает культуру, которую завоевало».
Столкновение цивилизаций на Кавказе, слияние двух противоположных по
духу европейской и горской стихий имели неоднозначные последствия для духовного
мира горцев. С одной стороны, начал рушиться привычный мир традиционных
представлений горцев, с другой стороны, горец стал приобщаться к тому
положительному, что было в европейской культуре. Следует признать, что этот
процесс довольно объективно отражён в русской литературе. Однако мы считаем,
что невозможно составить объективное мнение о целых народах Кавказа, опираясь
только на ту информацию, которую получает читатель из русской литературы ХIХ века
и зритель из телевизионных, не всегда корректных программ.
«Аммалат-бек» – первая повесть А.А. Бестужева-Марлинского с
дагестанской тематикой. В ней автору удалось отразить историческую
действительность Дагестана первой трети XIXвека, создать яркие характеры
горцев. Чужие нравы, чужие народы, отличающиеся от народов европейской России,
позволили писателю увидеть особенное в горце, проникнуть в чуждую
интеллектуально-психологическую сферу горского сознания, в менталитет
кавказцев.
Герой повести – представитель дагестанской элиты, князь, наделенный
сознанием сословного превосходства над окружающими. Аммалат-бек –
свободолюбивая натура. Он борется за княжеский престол в Тарках и добивается
любви Селтанеты. В борьбе за свои интересы горцу нелегко, потому что приходится
преодолевать самые неожиданные препятствия. В Аммалате борются долг и страсть,
долг и инстинкт самосохранения. Аммалат-бек страстно любит Селтанету, дочь
непримиримого врага России Султан-Ахмет-хана. В споре с Султан-Ахмет-ханом
Аммалат отстаивает свое понятие о чести, отказываясь убить русского полковника:
«Хан! ты знаешь, что не русская храбрость, а русское великодушие победило
меня: не раб я, а товарищ их».
Литературовед В.Ю. Троицкий пишет: «Аммалат-бек… борется за
отнятое у него право наследования. …После долгих и мучительных сомнений Аммалат
решается убить Верховского, поверив в то, что его хотят лишить свободы, сослать
в Сибирь».
В изображении Бестужева-Марлинского Аммалат-бек – не злодей.
Дагестанец убивает Верховского не из внутренних побуждений, а поддавшись
внушениям хана. Аммалат слишком еще юн и по-мальчишески доверчив, чем и пользуется
опытный интриган Султан-Ахмет.
В повести «Аммалат-бек» А.А. Бестужев-Марлинский берет под
защиту честь и достоинство кавказских народов.Автор полагает, что отдельные
недостатки натуры горца – это результат не изначальной его порочности, а
следствие существующих социально-экономических условий жизни, отсутствия
просвещения. Дагестанские горцы предстают в произведении как народ, обладающий
своим неповторимым нравом и обычаями. Характер Аммалата национально-конкретен:
он дагестанец, кумык. Автор подчеркивает самобытность, неповторимость
отдельного человека и той среды, к которой он принадлежит. Поэтому при создании
образа дагестанца писатель стремится отобрать среди признаков и свойств не
только общее, но и своеобразное, национально-специфическое.
Национально-характерное можно подметить уже в описании внешности Аммалата, его
одежды: «Он был одет в черную персидскую чуху, обложенную галунами, висячие рукава
закидывались за плечи. …Ружье, кинжал и пистолет его блистали серебром и
золотою насечкою. Ручка сабли осыпана была дорогими каменьями. Сей владетель
Тарков был высокий, статный юноша, открытого лица; ...очи сверкали гордою
приветливостью».
Аммалат-бек отличается гостеприимством, а гостеприимство, как известно,
неотъемлемое, ментальное качество кавказских народов. Вспомним эпизод конфликта
в начале повести в доме бека между русским капитаном и Султан-Ахмет-ханом.
Капитан требует от Аммалата выдачи ему хана. Но Аммалат-бек, ссылаясь на
горский обычай гостеприимства, возражает: «Капитан, у нас гость – святыня.
Выдача его навлекла бы на мою душу грех, на голову – позор неискупимый; уважьте
мою просьбу, уважьте наши обычаи». Свято чтут кавказские горцы и неписаный
кодекс чести и товарищества, его нарушение считается величайшим позором. Тот,
кто не соблюдает этот моральный закон, подлежит презрению и всеобщему
осуждению. Таким образом, в повести «Аммалат-бек» отражены основные ментальные
свойства и качества горца.
В истории русской литературы кавказская тематика давно приобрела
характер литературной традиции. В повести «Аммалат-бек»
А.А. Бестужев-Марлинский довольно точно воссоздаёт характер дагестанского
народа, обычаи и нравы, менталитет горцев. Однако только по художественным
произведениям русских писателей ХIХ века и современным центральным средствам
массовой информации нельзя судить о дагестанском народе и его ментальности во
избежание искажённого, однобокого представления о горцах.
Использованная литература
Бестужев-Марлинский, А.А. Рассказ офицера, бывшего в плену у горцев//
Дагестан в русской литературе: Дореволюционный период/ Сост., вступ. ст. и
комм. У. Далгат и Б. Кардан.- Махачкала, 1963.
Бестужев-Марлинский, А.А. Соч.: В 2-х т.- Т. II.- М.: Худ.
лит., 1981.
Мень, А. История религии. В 7 т.- Т. 1. Истоки религии.- М.,
1991.
Русские писатели о Грузии.- Т. 1// Сост. Вано Шадури.- Тбилиси,
1948.
Сборник сведений о кавказских горцах. В 3 т.- Т. 1.
Репринт.изд., 1868.- М., 1992.
Сулейманова, М.С. «Азиатское» бытие дагестанцев сквозь «решето»
русской литературы и культуры ХIХ века// Сб. мат. Всероссийской
научно-творческой конференции «Северный Кавказ и русская классическая
литература ХIХ-ХХ веков: диалог и взаимообогащение» (26-28 апр. 2012 г.).-
М.: МГУ, 2012.
Тойнби, А.Дж. Цивилизация перед судом истории: Сборник/ Пер. с
англ.- М., 2002.
Троицкий, В.Ю. Поэтика романтической повести.
А.А. Бестужев-Марлинский// История романтизма в русской литературе.
Романтизм в русской литературе 20-30-х годов XIX в.- М., 1979.
Фадеев, Р. Кавказская война.- М., 2005.
Эмирова, Л.А., Акавов, З.Н. Кавказская проза
А.А. Бестужева-Марлинского: проблемы российского менталитета в евразийском
диалоге культур.- Махачкала, 2004.
